Убийство царя-Освободителя - произвело полное сотрясение народного сознания, - на что и рассчитывали народовольцы, но что, с течением десятилетий, упускалось историками - кем сознательно, кем бессознательно. Что смерти наследников или царей предшествующего века - Алексея Петровича, Ивана Антоновича, Петра III, Павла - насильственны, оставалось даже и неизвестно народу. Убийство 1 марта 1881 вызвало всенародное смятение умов. Для простонародных, и особенно крестьянских , масс - как бы зашатались основы жизни. Опять же, как рассчитывали народовольцы, это не могло не отозваться каким-то взрывом.

И - отозвалось. Но непредсказуемо: еврейскими погромами, в Новороссии и на Украине.

Через 6 недель после цареубийства погромы еврейских лавок, заведений и домов "внезапно с громадной эпидемической силой охватили обширную территорию" 1. "Действительно... сказались черты стихийного характера... Местные люди, которые по самым различным побуждениям желали расправы с евреями, - они расклеивали призывные прокламации, организовывали основные кадры погромщиков, к которым вскоре добровольно, без всякого увещевания, примыкали сотни людей, увлекаемые общей разгульной атмосферой, лёгкой наживой. В этом было нечто стихийное. Однако... даже разгорячённые спиртными напитками, толпы, совершая грабежи и насилия, направляли свои удары только в одну сторону, в сторону евреев, - разнузданность сразу останавливалась у порога домов христиан"².

Первый погром произошёл в Елизаветграде, 15 апреля. "Беспорядки усилились, когда из окрестных селений прибыли крестьяне, чтобы поживиться добром евреев". Спер-¹ ва войска, по неуверенности, бездействовали, наконец! "значительным кавалерийским силам удалось прекратить погром"³. "Прибытие свежих войск положило конец погрому" ⁴ . "Изнасилований и убийств в этом погроме не было"⁸. По другим данным: "один еврей убит. Погром был подавлен 17 апреля войсками, стрелявшими в толпу громил" ⁶. - Однако "из Елизаветграда движение перекину-' лось в соседние селения; в большинстве случаев беспоряд ки ограничились разгромом шинков". А через неделю погром случился в Ананьевском уезде Одесской губ., затем вд самом Ананьеве, "где движение было вызвано некиим мещанином, распространявшим слух, будто царь убит евреями, и есть приказание об избиении евреев, но власти этоЦ скрывают"⁷. 23 апреля возникла погромная вспышка в Киу| еве, но вскоре остановлена военными силами. ОднакбЦ 26 апреля в Киеве разразился новый погром, и ещё на сле-а дующий день, и перекинулся на киевские предместья, - та это был самый сильный погром изо всей череды их; но они| "обошлись без человеческих жертв"⁸. (Другой том той же|[ Энциклопедии сообщает, напротив, что "несколько евреев || было убито"⁹

После Киева погромы произошли ещё в полусотне по-1 селений Киевской губернии, при этом "имущество евреев | подверглось разграблению, а в единичных случаях произошло и избиение". В конце апреля же произошёл погром в| Конотопе, "учинённый, главным образом, рабочими и мастеровыми железной дороги и сопровождавшийся одной человеческой жертвой; в Конотопе были случаи самообороны со стороны евреев". Ещё был отголосок киевского погрома в Жмеринке, в "нескольких селениях Черниговской губернии", в начале мая - в местечке Смела, где "он был подавлен прибывшими войсками на другой день" ("разграблен... магазин готового платья"). Отголосками в течение мая, ещё и в начале лета погромы вспыхивали в Екатеринославской и Полтавской губерниях, в отдельных местах (Александ-ровск, Ромны, Нежин, Переяславль, Борисов). "Незначительные беспорядки произошли кое-где в Мелитопольском уезде. Были случаи, когда крестьяне тотчас же возмещали евреям убытки" ">.

"Движение в Кишинёве, возникшее было 20 апреля, было подавлено в зародыше"п. По всей Белоруссии ни в том, ни в следующих годах погромов не было ", хотя в Минске возникла паника среди евреев при слухах о погромах в Юго-Западном крае - по полной неожиданности явления¹³.

Затем и в Одессе. Именно Одесса, единственная, уже знала в XIX веке еврейские погромы - в 1821, 1859 и 1871 годах. "Это были случайные явления, вызывавшиеся, главным образом, недружелюбием к евреям со стороны местного греческого населения"¹⁴, то есть торговой конкуренцией евреев и греков, в 1871 году - трёхдневный погром сотен еврейских шинков, лавок и домов, но без человеческих жертв.

Об этом погроме подробнее пишет И.Г. Оршанский и свидетельствует, что еврейское имущество именно уничтожалось: кучи часов от ювелира - не воровали, а выносили на мостовую и разбивали. Он соглашается, что "нерв" погрома был - вражда к евреям со стороны греков-купцов, особенно вследствие того, что после Крымской войны одесские евреи отбили у греков торговлю бакалейными и колониальными товарами. Но было и "всеобщее нерасположение к евреям со стороны христианского населения Одессы... Вражда эта обнаруживалась гораздо сознательнее и глубже у интеллигентного и зажиточного класса, чем у рабочего простонародья". Однако ведь уживаются в Одессе разные народности, "почему же одни евреи вызывают всеобщее к себе нерасположение, переходящее при случае в жестокую ненависть?" Один гимназический учитель объяснял своему классу: "Евреи "стали в неправильные экономические отношения к остальному населению"". Оршанский возражает: такое объяснение снимает "бремя тяжкой моральной ответственности". Сам же он видит причину и в психологическом влиянии российского законодательства, выделяющего евреев тем, что кладёт только и именно на них ограничения. А в попытке евреев вырываться из ограничений люди видят "нахальство, ненасытность и захват"18.

Так вот теперь, в 1881, одесская администрация, уже имея опыт, которого не имели другие местные власти, - сразу подавила возобновлявшиеся несколько раз беспорядки, и "массы громил были помещены на судах, отведенных от берега" ¹⁶, - весьма находчивый приём. (В противоречие с дореволюционной. Энциклопедия современная пишет, что и в этот раз погром в Одессе продолжался три дня".)

Дореволюционная Энциклопедия признаёт, что "правительство считало необходимым решительно подавлять попытки насилий над евреями"18, так оно и было, новый министр внутренних дел граф Н.П.Игнатьев, сменивший Лорис-Меликова с мая 1881, твердо проводил усмирение погромщиков, хотя справиться с возникшими беспорядками "эпидемической силы", при полной неожиданности события, крайней малочисленности тогдашней российской полиции (несопоставимо даже с западноевропейскими полицейскими штатами, а тем более советскими) и редкой дислокацией военных гарнизонов в тех местах. - было нелегко. "Для защиты евреев против погромщиков было употреблено огнестрельное оружие"19. Была и стрельба в толпу, были и застреленные. Например в Борисове "солдаты стреляли и убили несколько крестьян"20. Также и "в Нежине войска остановили погром, открыв огонь по толпе крестьян-погромщиков; несколько человек было убито и ранено"²¹. В Киеве было арестовано 1400 человек а². - Всё вместе создаёт весьма энергичную картину. Но правительство признавало и недостаточную свою оперативность. Официальное заявление гласило, что в киевском погроме "меры к обузданию толпы не были приняты достаточно своевременно и энергично"²³. В июне 1881 директор департамента полиции В.К. Плеве в докладе Государю о положении в Киевской губернии называл "одною из причин "развития беспорядков и не вполне быстрого их подавления"" - то, что военный суд "отнёсся к обвиняемым крайне снисходительно, а к делу весьма поверхностно". Александр III сделал на докладе пометку: "Это не простительно"²⁴.

Но и по горячим следам и позже не обошлось без обвинений, что погромы были подстроены самим правительством, - обвинение совершенно необоснованное и тем более нелепое, что в апреле 1881 правительство возглавлял всё тот же либерал-реформатор Лорис-Меликов и в высшей администрации стояли его люди. После 1917 группа исследователей - С. Дубнов, Г. Красный-Адмони и С. Лозинский - тщательно искали доказательств по всем открывшимся государственным архивам - и нашли только противоположное, начиная с того, что энергичного расследования требовал сам Александр III. (Но кто-то безымянный изобрёл и пустил по миру ядовитую клевету: будто Александр III - неизвестно кому, неизвестно когда и при каких обстоятельствах - сказал: "А я, признаться, сам рад, когда бьют евреев!" И - принялось, печаталось в эмигрантских освобожденческих брошюрах, вошло в либеральный фольклор, и даже вот через 100 лет, поныне, это выныривает в публикациях как историческая достоверность ²⁵. И даже в Энциклопедии: "Власти действовали в тесном контакте с приехавшими"²⁶, то есть не местными. Да уж если и Толстому в Ясной Поляне было "очевидно": всё дело у властей в д ках. "Захотят - накликают погром, не захотят - и погром не будет"²⁷.)

На самом же деле не только не было подстрекательств со стороны правительства, но и, как отмечает Гессен: "возникновение в короткий срок на огромной площади множества погромных дружин и самое свойство их выступлени устраняют мысль о наличии единого организационного центра"^2в.

А вот и ещё привременное живое свидетельство, и с довольно неожиданной стороны - из чернопередельского "рабочего листка", то есть прокламации к народу, в июне 1881. Революционный листок описывает картину так: "Н только все губернаторы, но и всякие другие чиновники, полицейские, войско, попы, земства, газетчики - все вступились за кулаков-евреев... Правительство охраняет личности имущество евреев", от губернаторов объявлены угрозы "что с виновниками беспорядков будет поступлено по все строгости законов... Полицейские высматривали люде! которые были в толпе [погромщиков], арестовывали их, волокли в участок... Солдаты и казаки расправлялись посредством прикладов и нагаек... били народ ружьями и нагайками... Кого отдали под суд и упекли в тюрьму и на каторгу а других... выдрали розгами там же в полиции"²⁹.

Через год, в 1882, весной же, "погромы возобновили, но уже не в таком числе и не в таких размерах, как в предыдущем"³⁰. "Особенно тяжёлый погром пережили евреи г. Балты", беспорядки произошли также в Балтском уезде ещё в нескольких. "Однако и по числу случаев, и по своем характеру беспорядки 1882 г. в значительной степени уступают движению 1881 г., - истребление имущества еврее не было столь частым явлением"³¹. - Дореволюционная Еврейская энциклопедия сообщает, что в Балте во врем погрома убит один еврей³².

Известный еврей-современник писал: в погромах 80-х годов "грабили несчастных евреев, их били, но не убивали" ³³ . (По другим источникам, зафиксировано 6-7 смертей.) Тогда, в 80-90-е годы, никто не упоминал массовых убийств и изнасилований. Однако прошло более полувека - и многие публицисты, не имеющие нужды слишком копаться в давних российских фактах, зато имеющие обширную доверчивую аудиторию, стали писать уже о массовых и преднамеренных зверствах. Например, читаем в многократно изданной книге М.Рейзина: что погромы 1881 привели "к изнасилованию женщин, убийству и искалече-нию тысяч мужчин, женщин и детей. Позже выяснилось, что эти беспорядки вдохновило и продумало само правительство, которое подстрекало погромщиков и препятствовало евреям в их самозащите"³⁴.

А Г.Б.Слиозберг, так разумно же знакомый с деятельностью российского государственного аппарата, - за границей в 1933 внезапно заявил, что погромы 1881 возникли не снизу, а сверху, от министра Игнатьева (который тогда и министром ещё не был, отказала память старику), и "нет... сомнения, что уже тогда нити погромной работы могли бы быть найдены в Департаменте Полиции"^зв, - так и опытный юрист позволил себе опасную и дурную безосновательность.

Да вот - ив серьёзном нынешнем еврейском журнале, от современного автора мы узнаём, вопреки всем фактам и без привлечения новых документов: и что в Одессе в 1881 состоялся "трёхдневный погром"; и что в балтском погроме было "прямо(е] участи[е] солдат и полицейских", "убито и тяжело ранено 40 евреев, легко ранено 170"³⁶. (Мы только что прочли в старой Еврейской энциклопедии:

в Балте убит один еврей, а ранено - несколько. А в новой, через век от события, читаем: в Балте "к погромщикам присоединились солдаты... Несколько евреев было убито, сотни ранены, многие женщины изнасилованы". О погроме в Киеве: "около 20 женщин изнасиловано"³⁷.) Погромы - слишком дикая и страшная форма расправы, чтобы ещё манипулировать цифрами жертв.

И вот - закидано, заметено - и надо снова начинать раскопки?

Причины тех первых погромов настойчиво исследовались и обсуждались современниками. Ещё в 1872, после одесского погрома, генерал-губернатор Юго-Западного края предупреждал в докладе, что подобное событие может повториться и в его крае, ибо "здесь ненависть и вражда к евреям имеют историческую почву и только материальная от них зависимость крестьян в настоящем удерживает, вместе с мерами администрации, взрыв негодования русского населения против еврейского племени". Генерал-губернатор свёл суть дела к экономике: "подсчитал и расценил торгово-промышленное имущество, принадлежащее евреям в Юго-Западном крае, а вместе с тем указал на то, что, усиленно занявшись арендой помещичьих земель, евреи переуступали эти земли крестьянам на очень тяжёлых условиях". И такая причинная связь "получила общее признание в погромный восемьдесят первый год"³⁸.

Весной 1881 докладывал Государю также и Лорис-Ме-ликов: "В основании настоящих беспорядков лежит глубокая ненависть местного населения к поработившим его евреям, но этим несомненно воспользовались злонамеренные люди"³⁹.

Так объясняли тогда и газеты. "Рассматривая причины, вызвавшие погромы, лишь немногие органы периодической прессы упомянули о племенной и религиозной ненависти; остальные считали, что погромное движение возникло на экономической почве; при этом одни усматривали в буйствах протест, направленный специально против евреев в виду их экономического господства над русским населением", другие - что народная масса вообще экономически стеснена, "искала, на ком излить свой гнев", - и таким объектом подошли евреи из-за своего бесправия⁴⁰. Современник тех погромов упомянутый просветитель В. Португалов тоже "в еврейских погромах 1880-х гг. ... видел выражение протеста крестьян и городской бедноты против социальной несправедливости" ⁴¹.

Спустя десятилетия Ю.И.Гессен и подтверждает, что "еврейское население южных губерний" всё же находило "источники к существованию у евреев-капиталистов, между тем местное крестьянство переживало чрезвычайно тяжёлые времена": не имело достаточно земли, "чему отчасти содействовали богатые евреи, арендуя помещичьи земли и тем возвышая арендную плату, непосильную для крестьян"⁴².

Не упустим и ещё одного свидетеля, известного своим беспристрастием и вдумчивостью, которого никто не упрекал в "реакционности" или "антисемитизме", - Глеба Успенского. В начале 80-х годов он писал: "Евреи были избиты именно потому, что наживались чужою нуждой, чужим трудом, а не вырабатывали хлеб своими руками"; "под палками и кнутами... ведь вот всё вытерпел народ - и татарщину, и неметчину, а стал его жид донимать рублём - не вытерпел!"⁴³.

Но вот что отметим. Когда вскоре вослед погромам, в начале мая 1881, к Александру III пришла депутация видных столичных евреев во главе с бароном Г. Гинцбургом, Государь уверенно оценил, что "в преступных беспорядках на юге России евреи служат только предлогом, что это дело рук анархистов"⁴⁴. И в тех же днях брат царя в. кн. Владимир Александрович заявил тому же Гинцбургу: что "беспорядки, как теперь обнаружено правительством, имеют своим источником не возбуждение исключительно против евреев, а стремления к произведению смут вообще". Также и генерал-губернатор Юго-Западного края докладывал, что "общее возбуждённое состояние населения обязано пропагандистам"⁴⁵. И в этом власти оказались осведомлены. Столь скорые от них заявления показывают, что власти не роняли сроков в расследовании. Но по обычному недоразу-мию тогдашней российской администрации, непониманию ею роли гласности, - не довели результатов расследования до публичности. Слиозберг ставит это центральным властям в упрек: почему они не сделали "попыток оправдаться от обвинения в допущении погромов?"^4в (Так-то так, упрёк справедлив. Но ведь обвиняли правительство, как мы видели, и в нарочитом поджигании, и в руководстве погромами. Нелепо начинать с доказательства, что ты не преступник.)

А - не всем хотелось поверить в подстрекательство от революционеров. Вот вспоминает еврей-мемуарист из Минска: для евреев Александр II не был "Освободителем" - он не уничтожил черты оседлости, и всё же евреи искренно горевали при его смерти, однако и ни одного дурного слова не выговаривая против революционеров, с уважением о них, что ими двигали героизм и чистота помыслов. И при весенне-летних погромах 1881 года никак не верили, что подстрекали к ним социалисты: это всё - от нового царя и его правительства. "Правительство желает погромов, оно должно иметь козла отпущения". И когда потом уже достоверные свидетели с юга точно подтверждали, что то подстраивали социалисты, - продолжали верить, что это вина правительства ⁴⁷.

Однако к началу XX века тщательные авторы уже признавали: "В печати имеются сведения об участии в погромах отдельных членов партии Народной Воли, но размеры этого участия ещё не выяснены... Судя по партийному органу, члены партии считали погромы соответствующими видам революционного движения; предполагалось, что погромы приучают народ к революционным выступлениям"⁴⁸; "что движение, которое легче всего было направить против евреев, в своём дальнейшем развитии обрушится на дворян и чиновников. В соответствии с этим были приготовлены прокламации, призывавшие к нападению на евреев"⁴⁹. Сегодня-то об этом как общеизвестном уже говорится бегло: "активная пропаганда народников (как членов "Народной Воли", так и "Чёрного Передела"), готовых поднять народное движение на какой угодно почве, в том числе и антисемитской"⁸⁰.

Из эмиграции тогда приветствовал начавшиеся погромы и неуёмный Ткачёв, предшественник Ленина по заговорной тактике.

Народовольцы (и ослабшие "чернопередельцы") и не могли долго ждать после того, как убийство царя не вызвало предвидимой и ожидаемой ими мгновенной всеобщей революции. При той растерянности умов, какая возникла в народной массе после убийства царя-Освободителя, - не слишком-то большой и толчок требовался, чтобы шатание умов переклонилось в какую-то сторону.

При общей тогда непросвещённости этот переклон мог, вероятно, произойти по-разному. (Например, в те недели было и такое народное толкование, что царь убит дворянами в месть за освобождение крестьян.) На Украине существовали и мотивы противоеврейские. Первые движения весной 1881 ещё, возможно, предвосхитили умысел народовольцев - но тут же и надоумили, в какую сторону следует дуть. Пошло против евреев - так не отстать от народа! движение из недр масс - как же не использовать? Бей евреев, а там доберёмся и до помещиков! И неудавшиеся погромы в Одессе и Екатеринославе скорее всего раздувались уже народниками. А движение погромщиков именно вдоль железных дорог и участие в погромах именно железнодорожных рабочих - позволяет предположить подстрекательство легкоподвижных агитаторов, особенно с этим возбуждающим слухом, что "скрывают приказ царя": за убийство его отца бить именно евреев. (Прокурор одесской судебной палаты так и выделил, "что, совершая еврейские погромы, народ был вполне убеждён в законности своих действий, твердо веруя в существование Царского указа, разрешающего и даже предписывающего истребление еврейского имущества"⁸¹. И, по Гессену, тут действовало "укоренившееся в народе сознание, что еврей стоит вне закона, что власть не может выступить против народа, защищая еврея"⁶². Это - призрачное - представление и хотели использовать народовольцы.)

Для истории сохранилось и несколько таких револют| ционных листков. Такова - листовка 30 августа 1881, под. | писанная Исполнительным Комитетом Народной Воли (и" из типографии Народной Воли), сразу по-украински: "Хто | забрав у сво1 рук1 земл1, л1са, та корчми? - Жиди. - У ког(r) | мужик, часом скр1зь слезы, просить доступитьця до свого| лану...? - У жидп". - Куди ни глянешь, до чого н1 приступиш, - жиди усюди. Жид чоловцса лае, в1н его обманюе.| пье его кров"... И кончается призывом: "П1диймайтесь-жв| честШ робоч! люде!..."⁵³ И потом в газетке "Народная Воля"| № 6: "Всё внимание обороняющегося народа сосредоточе! теперь на купцах, шинкарях, ростовщиках, словом на ев;

ях, этой местной "буржуазии", поспешно и страстно, 1 нигде, обирающей рабочий люд". И вослед, в приложе! к Листку Народной Воли (уже 1883), несколько "поправ ясь": "погромы [-] начало всенародного движения, "но против евреев как евреев, а против 'жидив', т.е. народа эксплуататоров""⁵⁴. И в упомянутом уже листке "Зерг чернопередельцев: "Невтерпёж стало рабочему люду еврей| ское обирательство. Куда ни пойдёт он, почти повсюду на талкивается на еврея-кулака. Еврей держит трактиры и кг баки, еврей землю снимает у помещика и потом втридорог сдаёт её в аренду крестьянину, он и хлеб скупает на корнюД и ростовщичеством занимается, да при том дерёт такиеЦ проценты, что народ прямо назвал их "жидовскими"... "ЭтЩ кровь наша!" говорили крестьяне полицейским чиновни,кам, которые пришли забрать у них назад еврейское т щество". Но та же "поправка" и у "Зерна": "...и среди евр( далеко не все богаты... не все они кулаки... Отбросьте вражду к иноплеменникам и иноверцам" - а соединяй-п с ними "против общего врага": царя, полиции, помещиков 1 капиталистов ^в6.

Только "поправки" эти пришли уже поздно. Такие лис^ товки размножались потом и в Елизаветграде и других г родах Юга, и "Южнорусским Рабочим Союзом" в Киеве, уже и миновали погромы, а народники всё раскачивали 1 ещё и в 1883, надеясь возобновить, а через них - размах^ нуть всероссийскую революцию.

Погромная волна на Юге вызвала, конечно, обширные отклики в привременной столичной прессе. Также и в "реакционных" "Московских ведомостях" М.Н. Катков, и всегда защищавший евреев, клеймил погромы как исходящие от "злокозненных интриганов", "которые умышленно затемняют народное сознание, заставляя решать еврейский вопрос не путём всестороннего изучения, а помощью "поднятых кулаков""^ав.

Выделились статьи писателей. И.С.Аксаков, постоянный противник полной эмансипации евреев, ещё в конце 50-х годов пытался удержать правительство "от слишком смелых шагов" на этом пути. Когда вышел закон о предоставлении государственной службы евреям с учёными степенями, он выступил с возражениями (1862): что евреи - "горсть людей, совершенно отрицающих христианское учение, христианский идеал и кодекс нравственности (следовательно все основы общественного быта страны), и исповедующих учение враждебное и противоположное". Он не допускал уравнение евреев в правах политических, хотя вполне допускал их уравнение в правах чисто гражданских, чтобы еврейскому народу "обеспечена была полная свобода быта, самоуправления, развития, просвещения, торговли... даже... допущение их на жительство по всей России". В 1867 писал, что экономически "не об эмансипации евреев следует толковать, а об эмансипации русских от евреев". Отмечал глухое равнодушие либеральной печати к крестьянскому состоянию и нуждам. И теперь волну погромов 1881 Аксаков объяснил проявлением народного гнева против "гнёта еврейства над русским местным народом", отчего при погромах - "отсутствие грабежа", только разгром имущества и "какое-то простодушное убеждение в правоте своих действий"; и повторял, что следует ставить вопрос "не о равноправности евреев с христианами, а о равноправности христиан с евреями, об устранении бесправности русского населения пред евреями"".

Статья М.Е. Салтыкова-Щедрина, напротив, была исполнена негодования: "История никогда не начертывала на своих страницах вопроса более тяжёлого, более чуждого человечности, более мучительного, нежели вопрос еврей ский... Нет ничего бесчеловечнее и безумнее предания, вы ходящего из тёмных ущелий далёкого прошлого... перевд сящего клеймо позора, отчуждения и ненависти... Что б] еврей ни предпринял, он всегда остаётся стигматизирс ванным"'⁸. Щедрин не отрицал, "что из евреев вербуете значительный контингент ростовщиков и эксплуататоре разного рода", но спрашивал: как же можно за счёт одног типа переносить обвинение на всё еврейское племя?'⁹

Озирая всю тогдашнюю дискуссию, нынешний евре( ский автор пишет: "либеральная и, говоря условно, пр< грессивная печать выгораживала громил" во. То же заклк чает и дореволюционная Еврейская энциклопедия: "Но и прогрессивных кругах сочувствия к еврейскому народном горю не было проявлено в достаточной мере... взглянули н эту катастрофу с точки зрения насильников, в лице ко-п рых представлялся обездоленный крестьянин, совершена игнорируя нравственные страдания и материальное пол( жение погромленного еврейского народа". И даже радо кальные "Отечественные записки" оценивали так: наро восстал против евреев за то, что они "взяли на себя роль ш онера капитализма, за то, что они живут по новой правде широкою рукою черпают из этого нового источника блап устроение собственного благополучия на несчастие около;

ка", а потому "необходимо, чтобы "народ был ограждён с еврея, а еврей от народа", а для этого надо улучшить пол< жение крестьян"⁶¹.

Сочувственный к евреям писатель Д. Мордовцев "Письме христианина по еврейскому вопросу", в еврейско журнале "Рассвет", пессимистически призывал еврее "эмигрировать в Палестину и Америку, видя лишь в это решение еврейского вопроса в России"⁶².

В еврейской публицистике и воспоминаниях этого ш риода высказывалась обида: ведь печатные выступлени против евреев, как с правой, так и с революционно-левостороны, следовали непосредственно за погромами. А вскоре (из-за погромов тем более энергично) и правительство вновь усилит ограничительные меры против евреев. Эту обиду нужно отметить и понять.

Но в позиции правительства следует разобраться объёмно. В сферах правительственно-административных шли и дискуссии, и искались общие решения проблемы. Новый министр внутренних дел Н.П. Игнатьев в докладе Государю обрисовывал её объём за всё минувшее царствование:

"Признавая вредные для христианского населения страны последствия экономической деятельности евреев, их племенной замкнутости и религиозного фанатизма, правительство в последние 20 лет целым рядом предпринятых мер старалось способствовать слиянию евреев с остальным населением и почти уравняло евреев в правах с коренными жителями". Однако, нынешнее антиеврейское движение ""неопровержимо доказывает, что, несмотря на все старания правительства, ненормальность отношений между еврейским и коренным населением этих местностей продолжает существовать по-прежнему", благодаря обстоятельствам экономического характера: со времени смягчения правовых ограничений евреи захватили в свои руки не только торговлю и промыслы, но приобрели значительную поземельную собственность, "причём, благодаря сплочённости и солидарности, они, за немногими исключениями, направили все свои усилия не к увеличению производительных сил государства, а к эксплоатации преимущественно беднейших классов окружающего населения"". И теперь, подавив беспорядки, оградив евреев от насилия, "представляется "справедливым и неотложным принять не менее энергичные меры к устранению нынешних ненормальных условий... между коренными жителями и евреями, и для ограждения населения от той вредной деятельности евреев""(r)³.

И, соответственно тому, в ноябре 1881, были образованы в 15 губерниях черты оседлости, а также в Харьковской в* - губернские комиссии "из представителей от всех сословий и обществ (не исключая еврейских), которые и Должны были осветить еврейский вопрос и высказать свои мысли об его разрешении" ^вв. А предлагалось комиссиям ответить, среди многих сугубо фактических, и на такие вопросы: "Какие вообще стороны экономической деятельности евреев особенно вредно влияют на быт коренного населения данных местностей?" Какие затруднения мешают применять узаконения о евреях относительно покупки и арендования земель, торговли крепкими напитками, ростовщичества? Какие изменения признавались бы необходимыми, дабы устранить обход евреями законов? "Какие вообще следовало [бы] принять меры законодательные и административные, дабы парализовать вредное влияние евреев" в разных родах экономической деятельности?- ;

Созданная двумя годами позже либеральная "Паленская" межминистерская "Высшая комиссия" по пересмотру законов о евреях отметила, что в этой программе, заданной губернским комиссиям, как бы заранее были уже и признаны - "вред от евреев, их дурные качества и свойства" от.

Однако и сами администраторы, воспитанные александровской бурно-реформенной эпохой, были многие основательно либеральны, и ещё же состояли в тех комис

сиях общественные участники. И министерство Игнатьева 1 получило изрядный разнобой ответов. Некоторые комиссии высказывались за уничтожение черты оседлости. "Отдельные же члены (комиссий] - и их было не мало" - при* ? знали единственным правильным решением еврейского вопроса - отмену вообще всех ограничений⁶⁸. - Напро- , тив, виленская комиссия формулировала, что евреи "овладели экономическим господством, "благодаря ошибочное понятой общечеловеческой идее равноправности, вредно ' применённой по отношению иудейства в ущерб коренной ;

народности""; еврейский закон дозволяет "пользоваться всякою слабостью и доверчивостью иноверца". "Пусть евреи отрекутся от своей замкнутости и обособленности, пусть откроют тайники своей общественной организации,^! допустят свет туда, где посторонним лицам представляется лишь мрак, и только тогда можно будет думать об открытии евреям новых сфер деятельности, без опасения, что евреи желают пользоваться выгодами национальности, не будучи членами нации и не неся на себе долю национального бремени" ее.

"В отношении проживания в деревнях и сёлах комиссии признали необходимым ограничить права евреев": или вовсе запретить там жить, или обусловить согласием сельских обществ. Права владения недвижимостью вне городов и местечек - одни комиссии предлагали вовсе лишить евреев, другие - установить ограничения. Наибольшее единодушие проявили комиссии в том, чтобы запретить евреям питейную торговлю в деревнях. Министерство собирало мнения и от губернаторов и, "за редкими исключениями, отзывы местных властей были неблагоприятны для евреев": изыскивать, как оградить христианское население "от столь надменного племени как еврейское"; "от еврейского племени нельзя ожидать, чтобы оно посвятило свои дарования... на пользу родины"; "талмудическая нравственность не ставит евреям никаких преград, ежели дело идёт о наживе на счёт иноплеменника". Но, например, харьковский генерал-губернатор не считал возможным предпринимать ограничительные меры против всего еврейского населения, "без различия правого от виноватого"; он предлагал: "расширить право передвижения евреев и распространить среди них просвещение"⁷⁰.

Той же осенью по представлению Игнатьева был учреждён специальный (уже девятый по счёту) "Комитет о евреях" (из троих постоянных членов, из них двое профессоров), с задачей: обработать материалы губернских комиссий и составить из того единый законопроект⁷¹. (Существовавшая же с 1872 "Комиссия по устройству быта евреев", то есть восьмой комитет, была вскоре упразднена, "по несоответствию её назначения с настоящим положением еврейского вопроса".) Новый Комитет исшёл из убеждения, что цель слияния евреев с прочим населением, к чему правительство стремилось последние 25 лет, - оказалась недостижимой⁷². Поэтому "трудность разрешения запутанного еврейского вопроса вынуждает обратиться за указанием к старине, к тому времени, когда разные новшества ещё не проникли ни в чужеземное, ни в наше законодательство и

не успели ещё принести с собой тех печальных последствий, которые обыкновенно наступают, когда к данной стране... применяются начала, противные духу народному". Евреи издавна считались инородцами и должны считаться таковыми⁷³.

Комментирует Гессен: "дальше... не могла пойти самая реакционная мысль". А: если уж заботиться о национальных устоях, то за минувшие 20 лет можно было позаботиться о подлинном освобождении крестьянства.

И правда же: Александрове освобождение крестьян - дальше разворачивалось в смутной, недоконченной и развращающей крестьян обстановке.

Однако: "в правительственных кругах ещё находились люди, которые не считали возможным вообще изменить политике предшествующего царствования"⁷⁴, - и они были на крупных постах, и сильны. И часть министров воспротивилась предложениям Игнатьева. Видя сопротивление, он разбил предлагаемые меры на коренные (и потому требующие нормального процесса, продвижения через правительство и Государственный Совет) и временные, которые по закону допустимо было принять и ускоренным, упрощённым порядком. "Дабы сельское население убедилось, что правительство защищает его от эксплоатации евреев", - воспретить евреям постоянное проживание вне городов и местечек (где и "правительство бессильно защищать их от погромов в разбросанных деревнях"), воспретить покупать и арендовать там недвижимость, также и торговать спиртными напитками. А по отношению к уже живущим там евреям: предоставить сельским обществам право "выселять евреев из сёл по приговорам сельских сходов". - Но другие министры, особенно министр финансов Н.Х-Бунге и министр юстиции Д.Н. Набоков, не дали Игнатьеву осуществить эти его меры: отклонили законопроект, опираясь на то, что нельзя принимать столь обширные запретительные меры, "не обсудив их обычным законодательным порядком"⁷⁵.

Вот и толкуй о безграничном злостном произволе российского самодержавия.

Коренные меры Игнатьева не прошли, а временные прошли в сильно усечённом виде. Отвергнуты были: возможность высылки из деревень уже живущих там евреев;

запрет им заниматься там питейной торговлей; и - запрет аренды и покупки земель. И только под опасением, что вокруг Пасхи 1882 погромы могут повториться, - было принято, и как временная же мера, до полной разработки всех законов о евреях: запретить евреям вновь, отныне поселяться и вступать во владение или пользоваться недвижимым имуществом вне городов и местечек, то есть в сёлах, а также "торговать по воскресениям и христианским праздникам"⁷⁶. На тамошнюю недвижимость "приостановить временно совершение купчих крепостей и закладных на имя евреев... засвидетельствование... арендных договоров на недвижимые имущества... доверенностей на управление и распоряжение сими имуществами" т⁷. Этот обломок от всех задуманных Игнатьевым мер был утверждён 3 мая 1882 как "Временные правила" (известные как "майские"). Обломок - и Игнатьев через месяц уже вышел в отставку, созданный им "Комитет о евреях" прекратил своё недолгое существование , а новый министр внутренних дел граф ДА. Толстой тотчас издал строгий циркуляр против возможных новых погромов, возлагая на губернские власти полную ответственность за своевременное предупреждение беспорядков ^7в.

Таким образом, по "Временным правилам" 1882 евреи, поселившиеся в сельских местностях-до 3 мая, не выселялись; их экономическая деятельность там существенно не ограничивалась. К тому же правила эти "применять лишь в губерниях постоянной оседлости евреев", не в губерниях глубинной России. Ограничения не распространялись и на врачей, адвокатов, инженеров, т.е. лиц, имеющих "право повсеместного жительства по образовательному цензу". Ограничения эти не касались также "существующих ныне еврейских колоний, занимающихся земледелием"; и ещё был немалый (а потом всё возраставший) перечень сельских посёлков, в которых "в изъятие" от "Временных правил" разрешено селиться евреям ^те.

Вослед изданию "Правил" потекли запросы с мест и в ответ им - сенатские разъяснения. Из них следовало, например: что "разъезды по сельским местностям, временные остановки и даже временное в них пребывание лиц, не имеющих право на постоянное пребывание, законом 3 мая 1882 г. не воспрещаются"; что "воспрещена аренда одних лишь земель и земельных угодий, аренда же всех прочих недвижимых имуществ, как то винокуренных заводов, оброчных статей, зданий для торговли и промыслов и квартир для жилья, не воспрещается"; также "Сенат признал дозволенным засвидетельствование лесорубочных договоров с евреями, хотя бы для вырубки леса назначался продолжительный срок и хотя бы покупщику леса предоставлено было пользование подлесной землёй"; и наконец, что нарушения закона 3 мая не подлежат уголовному преследованию ^в0.

Разъяснения Сената нужно признать смягчительными, во многом и благожелательными, "в 1880-х гг. Сенат боролся с... произвольным толкованием законов"⁸¹. Однако сами эти правила, сам запрет "вновь селиться вне городов и местечек" и вновь "владеть недвижимостью крайне стеснили евреев в отношении винокурения", а "участие евреев в винокурении до издания временных правил 3 мая 1882 г. было весьма значительным" в³.

Вот эта мера - ограничить евреев в сельской виноторговле, впервые намеченная ещё в 1804 и даже вот в 1882 осуществлённая лишь крайне частично, - разожгла повсеместное негодование на "исключительную жестокость" "Правил 3 мая". А правительство видело перед собой трудный выбор: расширение винного промысла при крестьянской слабости и углубление крестьянской нужды, или же ограничение свободного роста этого промысла, чтобы только жившие в сёлах евреи оставались, а новые бы не ехали. Его выбор - ограничение - был признан жестокостью.

А - сколько евреев к 1882 году жило в сельских мест-ностях? Мы уже встречались с послереволюционными оценками, при использовании государственных архивов: в деревнях жила одна треть всего еврейского населения "черты", в местечках - тоже треть, 29% в средних городах и 5% в крупных⁸³. "Правила" - мешали теперь "деревенской" трети возрастать дальше?

Теперь - эти "майские правила" изображаются как решающий и бесповоротный репрессивный рубеж российской истории. Еврейский автор пишет: это был первый толчок к эмиграции! - сперва "внутренней" миграции, потом массовой заокеанской^м. - Первая причина еврейской эмиграции - "игнатьевские "временные правила", насильственно выбросившие около миллиона евреев из сёл и деревень в города и местечки черты оседлости"⁸⁶.

Протрём глаза: как же они выбросили, да ещё целый миллион? Они, кажется, только не допустили новых? Нет, нет! -уже подхвачено и покатилось: будто с 1882 евреям не только запретили жить в деревнях повсюду, но и во всех городах, кроме 13 губерний; что их вселяли назад в местечки "черты" - оттого и начался широкий отъезд евреев за границу⁸⁶.

Остужающе можно было бы вспомнить. Что первую идею о еврейской эмиграции из России в Америку подал съезд Альянса (Всемирного Еврейского Союза) ещё в 1869 - с мыслью, что первые, кто устроятся там, с помощью Альянса и местных евреев, "стали бы... притягательным центром для русских единоверцев"⁸⁷. Что "начало эмиграции [евреев из России] относится к середине 19 века, а значительное развитие... приобретает после погромов 1881 г. Но только с середины 90-х гг. эмиграция становится крупным явлением еврейской экономической жизни, принимает массовые размеры"⁸⁸, - заметим: экономической жизни, а не политической.

Затем, поднимаясь на огляд всемирный: что иммиграция евреев в Соединённые Штаты была в XIX столетии огромным вековым и мировым историческим процессом. Что было три последовательных волны той еврейской эмигра- | ции: сперва испано-португальская, потом немецкая (из Германии и Австро-Венгрии), лишь потом из Восточной Европы и России⁸⁹. По причинам, о которых не здесь судить, в XIX веке происходило крупное историческое движение мирового еврейства в Соединённые Штаты, далеко-далеко | не только из одной России. В аспекте предолгой еврейской ) истории трудно переоценить значение этой эмиграции. |

А из Российской Империи "поток еврейской эмиграции.:

шёл из всех губерний, входивших в состав черты оседлости. но наибольшее число эмигрантов давали Польша, Литва и Белоруссия"⁹⁰, значит не с Украины, как раз и испытавшей погромы, - и причина была всё та же: скученность, создающая внутриеврейскую экономическую конкуренцию. - Более того, опираясь на российскую статистику, В. Тельников обращает наше внимание, что в два последние десяти- ;

летия века, как раз после погромов 1881-82 годов, переселение евреев из Западного края, где погромов не было, в Юго-Западный, где они были, - численно не уступало, если не превосходило, еврейские отъезды вовне из России⁹¹. И если в 1880 во внутренних губерниях жило, по официальным данным, 34 тысяч евреев, то по переписи 1897 -уже 315 тысяч, в 9 раз больше⁹².

Погромы 1881-82, конечно, вызвали шок-но даже по всей ли Украине? Например, Слиозберг пишет: "Погромы 1881 г. не разбудили евреев в Полтаве, и вскоре о них позабыли". В 80-е годы в Полтаве "еврейская молодёжь не знала о существовании еврейского вопроса, не чувствовала себя выделенной из русской молодёжи вообще"⁹³. Погромы 1881-82, при их полной внезапности, могли казаться и бес- ^! повторными, а побеждала неизменная экономическая тяга евреев: расселяться туда, где они живут реже.

Но что несомненно и неоспоримо: с рубежа 1881 года начался решительный отворот передового образованного еврейства от надежд на полное слияние со страной "Россия" и населением России. - Г.Аронсон с поспешностью заключает даже, что "разбил эти иллюзии ассимиляции" "одесский погром 1871г."⁹⁴. Нет1 никак ещё не он. - Но если, например, проследить биографии виднейших русских образованных евреев, то у многих мы заметим, что с рубежа 1881-82 резко изменилось их отношение к России и к возможностям полной ассимиляции. Хотя уже тогда выяснилась и не оспаривалась несомненная стихийность погромной волны и никак не была доказана причастность к ней властей, а напротив - революционных народников, однако не простили этих погромов именно русскому правительству - и уже никогда впредь. И хотя погромы происходили в основном от населения украинского - их не простили и навсегда связали с именем русским.

"Погромы 80-х годов... отрезвили многих [сторонников] ассимиляции" (но не всех, идея ассимиляции ещё оставалась жить). - И вот, иные еврейские публицисты уклонились в другую крайность: вообще невозможно евреям жить среди других народов, всегда будут смотреть как на чужих. И "палестинское движение... стало... "быстро расти""⁹⁵.

Именно под впечатлением погромов 1881 года одесский врач Лев Пинскер опубликовал (в 1882 в Берлине и анонимно) свою брошюру "Автоэмансипация. Призыв русского еврея к своим соплеменникам", "произведи [ую] огромное впечатление на русское и западно-европейское еврейство". То был воззыв о неискоренимой чуждости евреев окружающим народам⁹⁶. Об этом мы будем говорить в главе 7-й.

П. Аксельрод уверяет, что и радикальная еврейская молодёжь именно тогда обнаружила, что русское общество вовсе не приняло их как своих, - ив эти годы они стали отходить от революционного движения. А вот это утверждение - видится очень-очень преждевременным. В революционных-то кругах, исключая названную народоволь-1 ческую попытку, евреев всегда считали за самых своих. |

Однако, вопреки охлаждению еврейской интеллиген-1 ции к ассимиляции, в правительственных кругах ещё про-{ должалась инерция эпохи Александра II. ещё и несколько лет не было полностью сменено сочувственное отношение к еврейской проблеме на жёстко-ограничительное. После | годового министерствования графа Игнатьева, испытавшего столь устойчивое противостояние ему в еврейском| вопросе от либеральных сил в верхах правительственных! сфер, - была высочайше утверждена в начале 1883 "Вые-1 шая комиссия для пересмотра действующих о евреях в Им-1 перии законов", или, как её именовали по председателю] графу Палену, - "Паленская комиссия" (значит - десятый по счёту "еврейский комитет"). Она вобрала в себя полтора-два десятка лиц из высшей администрации, членов ми-| нистерских советов, директоров департаментов (иные -1 со звучнейшими фамилиями, как Бестужев-Рюмин, Голи- ! цын, Сперанский), а также включила в себя семерых "экспертов из евреев" - влиятельнейших финансистов, как! барон Гораций Гинцбург и Самуил Поляков, и видных об- | щественных деятелей, как - Я. Гальперн, физиолог и пуб-1 лицист Н.Бакст ("весьма возможно, что благоприятное отт , ношение большинства членов комиссии к разрешению ев- '' рейского вопроса было вызвано в известной степени влия- ;

нием" Бакста) и раввин А. Драбкин ⁹⁷. Эти еврейские эксперты во многом и подготовили материал для рассмотрения комиссией.

Большинство Паленской комиссии выразило убеждение, что "конечная цель законодательства о евреях [должна быть] не что иное, как его упразднение", "существует лишь один исход и один путь, это - путь освободительный и объединяющий евреев со всем населением под сенью одних и тех же законов"⁹⁸. (И действительно, редко что в российском законодательстве наслоилось так многосложно и противоречиво, как, за десятилетия, законы о евреях: 626 статей к 1885 году! И ещё потом добавлялись, и в Сенате то и дело исследовали и трактовали их формулировки...) Что если евреи даже и не выполняют государственных обязанностей в равной мере с другими, тем не менее нельзя "лишатьеврея тех основ, на которых зиждется его бытие, его равноправие как подданного". Соглашаясь с тем, "что некоторые стороны внутренней еврейской жизни требуют реформы, что отдельные виды деятельности евреев представляют эксплуатацию окружающего населения", большинство комиссии осудило систему "репрессивных и исключительных мер". Комиссия ставила целью законодательства "уравнение прав евреев со всеми другими подданными", хотя и рекомендовала при этом "величайшую осторожность и постепенность" ⁹⁹.

Но практически комиссии удалось произвести лишь некоторые частные смягчения ограничительных законов. Наибольшие усилия её были направлены на смягчение "Временных правил" 1882, особенно в отношении аренды земли евреями. Комиссия строила доводы как бы в защиту не евреев, а помещиков: что запрет евреям арендовать помещичьи земли не только тормозит развитие сельскохозяйственных промыслов, но приводит к тому, что в Западном крае отдельные направления хозяйства остаются, к убытку помещиков, вовсе в бездействии: их некому брать, не находится желающих арендаторов. - Однако министр внутренних дел Д.А. Толстой согласился с меньшинством комиссии: запрета на новые земельно-арендные сделки не отменять I⁰⁰.

Паленская комиссия просуществовала 5 лет, до 1888, и в работе её постоянно сталкивалось либеральное большинство с консервативным меньшинством. Отначала "у графа Толстого не было намерения направить пересмотр законов непременно к репрессивным мерам" - и 5-летнее существование Паленской комиссии подтверждает это. В тот момент и "Государь не желал влиять лично на своё правительство в деле усугубления репрессий против евреев". Заступив на трон в столь драматичный момент, Александр III вовсе не проявил суеты ни в смене прежних либеральных чиновников, ни в выборе жёсткого государственного курса: он Долго присматривался. "В течение всего царствования Александра III вопрос об общем, пересмотре законодательства о евреях оставался открытым" " ⁰¹. Но к 1886-87 годам взгляд Государя уже склонялся в сторону отвердения частных ограничений к евреям - и так работа комиссии оста-1 лась без заметных результатов.

Одним из первых побуждений к более строгому контролю или стеснению евреев, нежели то было при его отце, мог , послужить постоянный недобор евреев-призывников к от- | быванию военной службы - пропорционально к призывни. | кам-христианам очень заметный. -А по уставу 1874, отме-1 нившему рекрутчину, воинская повинность теперь раскладывалась на всех граждан без различия состояний, но с условием, что неспособные к службе заменяются: христиане - христианами, евреи - евреями. В случае евреев это| правило осуществлялось с трудом. Тут была и прямая эмиг-1 рация призывников, и уклонения, использующие большую | путанность и небрежность в учёте еврейского населения, в | ведении метрических книг, в достоверности сведений о се*|| мейном положении призываемого и точного места житель-Ц ства каждого. (Традиция всех этих неопределённостей тя^Д нулась от времён кагалов, и сознательно поддерживаласвд для облегчения платимой подати.) "В 1883 и 1884 гг. не ред."! ки были случаи, когда евреев-новобранцев, вопреки законуД арестовывали из одного предположения, что они могум скрыться""⁰³. (Этот приём, впрочем, и раньше применялся^ местами к рекрутам-христианам.) Кое-где стали требовать| с еврея-призывника фотокарточку, вообще в то время не| употреблявшуюся. - А в 1886 был издан "весьма стеснич| тельны[й]" закон "о некоторых мерах к обеспечению пра^д вильного исполнения евреями воинской повинности", устаг^ новивший между другими мерами "300-рублёвый штраф е| родственников за каждого уклонившегося от призыва еврея" 1°э. -"С 1887 г. евреев-вольноопределяющихся [то есть| использующих в ходе службы льготы образования] переста* | ли допускать к держанию экзамена на офицерский чин"¹⁰⁴;! (При Александре II евреи могли получать офицерские чи*| ны.) Но офицерские должности военных врачей оставались! открытыми для евреев постоянно. |

Однако если сопоставить, что в те же годы от воинской| повинности были вовсе освобождены до 20 миллионов ДРУ*| гих "инородцев" Империи, - то не следовало ли бы тогда| освободить от неё и евреев, тем польготив за другие стеснедня?... Или тут продолжалось наследие замысла Николая I - присоединить евреев к российской общности через доенную службу? занять "бездельных"?

Наряду с тем евреи в массе вливались в общие учебные заведения. С 1876 по 1883 год число евреев в гимназиях и прогимназиях почти удвоилось, университетских же студентов с 1878 по 1886 - тоже за 8 лет, ушестерилось и достигло 14,5 %^10Э. Ещё и при конце царствования Александра II на то поступали от местных властей тревожные жалобы. - Так, в 1878 минский губернатор докладывал, "что, обладая денежными средствами, евреи лучше обставляют воспитание своих детей, чем русские, что материальное положение еврейских учащихся лучше того, в котором находятся христиане, а потому, чтобы еврейский элемент не взял перевеса над остальным населением, надо ввести процентную норму для приёма евреев в среднюю школу"^10в. - Затем, после волнений в некоторых южных гимназиях в 1880, с подобным же представлением выступил попечитель одесского учебного округа. В 1883 и 1885 - и два последовательных новороссийских (одесских) генерал-губернатора: что там произошло "переполнение учебных заведений евреями" и надо либо "ограничить число евреев в гимназиях и прогимназиях" пятнадцатью процентами "общего числа учеников", либо "более справедливей] нормой, равной отношению еврейского населения к общему"¹⁰⁷. (В 1881 в некоторых гимназиях одесского округа евреев состояло до 75% от общего числа учащихся¹⁰".) - В 1886 поступил доклад от харьковского губернатора, "жаловавшегося на наплыв евреев в общую школу"¹⁰⁹.

Во всех этих случаях комитет министров не считал возможным принять ограничительные общие решения, лишь направлял доклады на рассмотрение в Паленскую комиссию, где они не получали поддержки.

А с 70-х годов проявилось преимущественное участие в революционном будоражении - именно студенчества. После убийства Александра II общее намерение подавить